ПОВЕСТЬ О ЕРУСЛАНЕ ЛАЗАРЕВИЧЕ

«Сказание о Еруслане.Лазаревиче»— одна из полярных русских по­вестей XVII века, прочно вошедшая в круг народного чтения. Ее герой Еруслан, несмотря на свое иноземное происхождение (часть его при­ключений основана на восточном сказании о Рустеме, популярнейшем эпическом герое средневекового Востока), стал народным русским бо­гатырем, подобным былинному Илье-Муромцу или сказочному Ивану-царевичу, а сама повесть о его приключениях (первые дошедшие списки датируются 1640-ми годами) стала превращаться (как и роман о Бове) в народную книгу.

Существуют многочисленные переделки повести — лубочные и сказочные, разнообразные издания, бойко раскупавшиеся на ярмарках и доставлявшие много радости любителям приключений. «На Руси не одна одаренная богатою фантазией натура, подобно Коль­цову,— писал В. Г. Белинский, анализируя стихотворения А. В. Кольцова и круг его юношеского чтения,— начала с этих сказок (с «Бовы» и «Еруслана». — Н. Д.) свое литературное образование». В творчестве рус­ских поэтов XVIII —XIX веков, начиная с М. М. Хераскова, фигура Еруслана стала символом бесстрашия русского воина и «витязя» вре­мени «чудесного века» (Н. Львов) князя Владимира.

А. С. Пушкин на­всегда закрепил это представление о Еруслане своей поэмой «Руслан и Людмила». «Сказание о Еруслане Лазаревиче» имеет европейскую известность (текст лубочной версии был переведен на немецкий язык уже в 1831 г. и издан в Лейпциге для широкого читателя, а сказка о Еруслане, возникшая на основе повести, неоднократно переводилась на немецкий и чешский языки) и воспринимается за рубежом как выдаю щийся литературный памятник русского средневековья, наряду со «Сло­вом о полку Игореве» представляющий героическую тему в националь­ной русской традиции. (…)

…ни единого пенязя… — то есть ни одной монеты.

…седло черкаское…— то есть казачье; «черкасами» в XVII в назывались запорожские казаки.

…по губамъ морскимъ — то есть по заливам морским.

…во аграмаках…— то есть в аргамаках; аргамак — конь-инохо­дец из породы крупных азиатских лошадей.

Кондурия. Прондора, Мендора, Легия.— Грецизированные имена героинь отсутствовали в первоначальном тексте и появились при последующих переработках повести книжником второй половины XVII в.

…во объеждихъ головах.— Объезжий голова — русский термин XVI — XVII вв. для обозначения начальника конного отряда, несущего служ­бу по охране города.

Гоголь — утка-нырок.

…во белой япанче…— Япанча — накидка, плащ.

…шляпа сорочинская…— то есть сарацинская.

Солнце мое равитцкое…— Видимо, от «аравитцкое», то есть аравийское; формула устно-поэтического происхождения.