В последнюю четверть века возникла и прочно укоренилась текстовая концепция. В ней привычное представление о тексте категорически отвергается. Данную концепцию можно назвать текстовой теорией без берегов, в которой текстуализируется реальность.
Французский постструктурализм по праву несет пальму первенства. Ж. Деррида говорил о безграничности текста и абсолютной его тотальности. Другими словами, текст считается не просто речевым актом. Все, что воспринимает человек, можно назвать текстом.
Совокупность, которая имеется в наличии объективной реальности, обозначается словом «текст». Метафорический образ представления мира как книги, или текста возник очень давно. Книгой Бога был назван мир библейским Моисеем. «Откровение Иоанна Богослова» неоднократно говорит о книге жизни. Художественная литература также воспринимает книгу как символ бытия. Это восприятие не только прямое, но и опосредствованное, подтекстовое.
«Страницы злобы и порока» читает в глазах своих современников лермонтовский герой стихотворения «Пророк». Серьезным сомнениям можно подвергнуть перенесение в сферу научных знаний художественной и религиозной символики: слово не означает ничего, хотя, по сути, значит решительно все. Философская онтология описывает «безбрежную текстуализацию» картины мира, но в частных науках она не плодотворна.
В филологию понятие текста как безграничного понятия внедрилось на протяжении последнего десятилетия. Этому свидетельствуют работы Р. Барта, которого можно назвать единомышленником и последователем Ж. Деррида. Эссеист противопоставляет художественное произведение с художественным текстом, резко разграничивая разного рода литературные тексты. Ироническая, отчужденная характеристика дается текстам, имеющим смысловую определенность, воплощающих авторскую поэзию, классическим произведениям. Барту считает, что в классическом тексте отдается дань лицедейству и лукавству, так как он является цельным и определенным. Или еще более резкое восприятие: жизнь в тексте, это тошнотворное месиво расходящихся мнений, которое состоит из прописных истин. По утверждению ученого, в современных текстах говорит язык.
Автору и персонажам – нет места. На смену автора приходит носитель определенной позиции Скриптор. Процесс письма сопутствует его появлению. После создания текста он перестает существовать. Такие тексты устраняют вообще произведения. Безликое письмо, имеющее игровой характер, становится основой текста, а не чья-то речь. От этого письма читатель получает удовольствие, в том числе и литературовед. Неотягощенного делами, прогуливающегося человека, можно представить себе читателя Текста.